Наталия Жуковская - О буддизме и буддистах. Статьи разных лет. 1969–2011
Дальнейшее более-менее известно всем. Глава компании ЮКОС М. Ходорковский и кое-кто еще из его ближнего окружения были арестованы по обвинению в разных финансовых махинациях, сокрытии доходов и уклонении от налогов, признаны судом виновными и приговорены к восьми годам лишения свободы, да и сама компания к концу 2007 г. была распродана по частям и перестала существовать. Можно, конечно, говорить о «высокой политике» по отношению к олигархам типа Ходорковского и компаниям типа ЮКОС со стороны Президента и Правительства России, о попытках аннулировать итоги приватизации и затеять новый передел собственности, о зависти тех, кто еще не наворовал государственных богатств России, к тем, кто уже преуспел в этом деле, и т. д. Причин политического порядка случившегося можно найти много. Но мне почему-то кажется, что дело не в них, а в том, что боги и духи Тункинской долины защитили свою землю и ее людей от грозившей им беды. И я надеюсь, что они будут это делать и впредь.
В отличие от бурятских лам, которые не раз баллотировались на выборах в высшие органы государственной власти (Собрание народных депутатов СССР; Народный Хурал Республики Бурятия) и даже побеждали в них, шаманы открыто в политику никогда не шли, но случаи, когда кандидаты в депутаты и претенденты на посты руководителей районной администрации обращались к шаманам за помощью (совершить обряд с целью обойти соперника), известны.
Появление неошаманизма отнюдь не мешает существованию традиционного шаманизма. Такие шаманские институты, как обязательное наличие шаманских предков, избранность духами и посвящение как форма легализации обретенного шаманского дара, продолжают существовать и по-прежнему являются обязательными. Несколько упростились шаманские обряды, модернизировался шаманский костюм, проще по орнаментике и оформлению стали бубны. Но это естественный процесс для любого явления культуры. В шаманизме заложены механизмы и адаптации, и трансформации, и модернизации, дававшие ему возможность держать равнение на новые социальные установки. Стабильность и неизменность шаманизма – только видимость. Вряд ли кто-либо всерьез будет утверждать, что шаманизм не изменился со времен неолита – периода истории, когда изображения шаманов и шаманских сюжетов стали частыми на наскальных рисунках. Он менялся всегда, но очень медленно, и потому это было незаметно. Но нынешние перемены в нем происходят в такое время, когда сломалась и перевернулась с ног на голову вся наша складывавшаяся много десятилетий жизнь. Перемены в шаманизме оказались настолько же значительны, как и в самой жизни, и, наверное, это закономерно.
ТАКИЕ ШАМАНСКИЕ ИНСТИТУТЫ, КАК ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ НАЛИЧИЕ ШАМАНСКИХ ПРЕДКОВ, ИЗБРАННОСТЬ ДУХАМИ И ПОСВЯЩЕНИЕ КАК ФОРМА ЛЕГАЛИЗАЦИИ ОБРЕТЕННОГО ШАМАНСКОГО ДАРА, ПРОДОЛЖАЮТ СУЩЕСТВОВАТЬ И ПО-ПРЕЖНЕМУ ЯВЛЯЮТСЯ ОБЯЗАТЕЛЬНЫМИ
Однако культурно-экологическая ниша, которую занимает шаманизм и в рамках которой он живет и действует, и сегодня остается та же. Это малая родина – место, где человек родился, это могилы предков, это сами предки и память человека о них, которая становится все слабее, а значит, рвется нить связи предков и потомков, без которой человек в этом мире беззащитен. Задача шамана и шаманизма – не допустить этого, не дать человеку забыть о его истоках, оберегать и хранить его генетическую память.
ВСЕ СПОРЫ О ТОМ, ЧТО ДЛЯ БУРЯТИИ ВАЖНЕЕ – БУДДИЗМ ИЛИ ШАМАНИЗМ, КОМУ ИЗ НИХ ПРИНАДЛЕЖИТ ВЕДУЩАЯ РОЛЬ В ЕЕ ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЕ, КТО ИЗ НИХ БОЛЕЕ СООТВЕТСТВУЕТ НАЦИОНАЛЬНОМУ ДУХУ, ЛИШЕНЫ СМЫСЛА
Возвращаясь к тому, о чем я говорила вначале, хочу еще раз подчеркнуть следующее. Все споры о том, что для Бурятии важнее – буддизм или шаманизм, кому из них принадлежит ведущая роль в ее истории и культуре, кто из них более соответствует национальному духу, лишены смысла. И тот и другой по отдельности и вместе – в том самом исторически сложившемся симбиозе – наряду с другими явлениями традиционной культуры внесли свою лепту в формирование национального менталитета и выросшей из него столь желанной и столь неуловимо ускользающей от какой-либо материализации бурятской национальной идеи.
Буддизм и бурятская национальная идея
(опубликовано: Жуковская Н. Л. Мир традиционной монгольской культуры. Lewiston, Queenston: The Edwin Mellen press, 2000. C. 239–251)
Национальная интеллигенция, национальная идея, национальная религия… Эти три понятия, взаимосвязанные и как бы взаимоперетекающие друг в друга, в последнее десятилетие постоянно появляются на страницах бурятской научной и периодической печати. Каждое из них в отдельности и все три вместе – это клубок проблем, начиная с историко-культурных и кончая геополитическими, и если попытаться вытянуть из этого клубка отдельные ниточки, то выстроится цепочка вопросов, которые задает себе ныне лучшая, активно мыслящая часть бурят – ее интеллигенция. Кто мы, буряты? Откуда мы? В чем наша национальная особенность, точнее особость, отличающая нас от других народов России, Сибири, Центральной Азии? В чем наше назначение (и даже более возвышенно – предназначение) как народа на арене истории? И если это предназначение есть, то как его реализовать? Почему среди других регионов Российской Федерации рейтинг Бурятии так низок: 51-е место и ниже по всем основным экономическим показателям?43 Как сделать качественный рывок и найти себя в новом мировом геополитическом пространстве?
КАК СДЕЛАТЬ КАЧЕСТВЕННЫЙ РЫВОК И НАЙТИ СЕБЯ В НОВОМ МИРОВОМ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ?
Попытки ответить на эти вопросы, по сути дела, и есть поиск национальной идеи. Еще лет десять назад это понятие было достоянием в основном историков, философов, литераторов, занимавшихся преимущественно русской историей, русской философией, русской литературой. И это естественно, ибо на протяжении всего XIX в., а особенно ближе к его концу эта идея и основанный на ней поиск особого пути России болезненно интересовали русскую интеллигенцию, русских писателей и философов, бывших рупором наиболее прогрессивной части российского общества. Именно в этой среде родилась гениальная по краткости и емкости формула В. С. Соловьева: «… идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности»44.
Однако, хотя в конце XIX в. столь изящно-иррациональная формула была самодостаточна и даже вызвала к жизни философский диспут о вселенском предназначении России, длившийся несколько десятилетий, вскоре в истории наступила новая эпоха, вызванная революцией 1917 г., и всех диспутантов, невзирая на их взгляды, выставили за пределы этой самой России. Спустя век, т. е. в наши дни, поиски национальной идеи переместились из сферы философии и литературы в сферу политики, экономики и тесно связанных с ними межнациональных отношений. Теперь ученые и политики ищут ее составляющие компоненты, но национальная идея продолжает ускользать от точных определений. Из множества высказываний на эту тему приведу для примера два определения, данные одно – ученым, другое – политиком.
ТЕПЕРЬ УЧЕНЫЕ И ПОЛИТИКИ ИЩУТ ЕЕ СОСТАВЛЯЮЩИЕ КОМПОНЕНТЫ, НО НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ ПРОДОЛЖАЕТ УСКОЛЬЗАТЬ ОТ ТОЧНЫХ ОПРЕДЕЛЕНИЙ
Ученый – действительный член Академии наук Республики Азербайджан А. Ф. Дашдамиров – рассуждает так: «… национальная идея мне представляется той путеводной нитью, которая на переломном этапе связывает прошлое и будущее нации, выстраивает внешние и внутренние ориентиры ее самосознания, помогает разобраться в самих себе, объединить сознанием этнического сотворчества все слои и поколения этноса». И далее: «Национальная идея – это тот структурный компонент национального самосознания, который привносит в него основанную на определенном идеале целеустановку, опирающуюся, с одной стороны, на потребности практики, а с другой – выражающую то или иное понимание вытекающих из нее задач»45.
Политик – лидер ЛДПР В. В. Жириновский посвятил русской национальной идее целую книгу, назвав ее «Идеология для России», в которой выделил следующие ее составляющие: патриотизм, либерализм, справедливость, демократизм, правопорядок, духовность46. Сами по себе эти слова и стоящие за ними понятия могут вызывать только положительную реакцию у каждого, кому дорога честь страны и народа, к которым он себя относит, если бы при этом не имело место политическое жонглирование ими во имя достижения чисто популистских целей.
Впрочем, только что упомянутый автор прав в другом: если не брать за точку отсчета так называемых русских патриотов с их экстремистскими планами на будущее России, то «русская идея всегда включала и включает в себя доброе и равное сожительство русских со всеми иными национальностями и этносами, проживавшими и проживающими в Российском государстве. В этом смысле русская идея – синоним российской идеи, то есть идеи всех россиян, не отделяющих свою судьбу от судьбы русского народа»47.
